Хоккейный клуб «Газовик»

Не секрет, что Виктору делали (и не раз) заманчивые предложения из столичных клубов, но он наотрез отказался переехать в Москву. А вот два года назад все-таки собрался уходить в одну известную команду. И дело было тут решенное, только об этом никто не знал. Оставалось обговорить кое-какие формальности, связанные с его переходом, и для этого разговора в Сокольники, где играли в тот день торпедовцы, приехали ответственные товарищи из этой команды. В их разговор с Коноваленко попытался, почуяв недоброе, вмешаться начальник торпе-довской команды, однако от него отмахнулись, как от назойливой мухи, обошлись грубо: не твое, мол, дело. Коноваленко все это видел и слышал и сказал соблазнителям: «Нет, не пойду. Передумал».

—    Раз, — думаю, — грубите — не пойду. Нечего мне у вас делать, — так рассказывал мне Конозаленко.

Ну, а что можно сказать о его игре? Специалисты ее по-своему пусть оценивают, а мы давайте по-своему. Вот стоит он в воротах два трудных часа. Кружит вокруг него шайба, кружит, жалит, кусается. А он готов каждую секунду подставить себя под ее удар, только бы не проскочила мимо. Он мне так объяснял: «Стоишь, а в тебя кирпичами бросают».

Каждый год в конце сезона референдум журналистов определяет лучшего нападающего, защитника и вратаря. В бюллетенях для тайного голосования набирается добрая дюжина (если не больше) имен: Фирсов, Старшинов, Майоров, Зимин, Александров, Полупанов, Викулов... Рагулин, Зайцев, Кузькин, Давыдов... И только одно вратарское имя — Коноваленко. Тут и голосовать нечего. Но почему? Не потому, что вратарей меньше, чем нападающих и защитников. Хороших вратарей тоже много. И если бы критерием, определяющим лучшего вратаря, было число пропущенных вратарем шайб, Коноваленко никогда бы не был назван лучшим. За сезон он пропускает в свои ворота куда больше шайб, чем, скажем, Зингер или чемпионы страны Толмачев и Пашков. Все дело в том, чго, когда говоришь о вратарском искусстве, статистика — плохая помощница. Вот если бы велась иная статистика: сколько шайб Коноваленко не пропустил, тогда другой разговор. Я его спросил: «Много раз тебе бросают за игру?» — «Не считал, — говорит, — некогда считать. Но раз семьдесят, — говорит, — в хорошей игре, наверное, бросают».

Тут подсчеты простые: если раз 70, значит каждую минуту по шайбе, а то и больше.

Виктор Коноваленко лучше играет против сильных команд, в сложных и напряженных матчах, И наоборот, хуже против команд слабых. Спрашиваю его: «Почему так?»

—    А я, — говорит, — не люблю против слабых команд играть. Не то напряжение. Вот и не получается. А против сильных люблю, потому что тут провериться можно.

Из Гренобля он прилетел хмурый — видно, все еще не мог отойти после матча с командой Чехословакии. Ему тогда сказали, что это он один проиграл матч. Может, вгорячах и сказал тогда Коноваленко в Шереметьевском аэропорту: «Последний раз за сборную играл. Ухожу». Интервью это напечатали в горьковской «Ленинской смене», а недавно приезжал в Горький А. В. Тарасов и снисходительно журил Коноваленко за это интервью: «Мы тебя еще не собираемся прогонять». — «А когда соберетесь, поздно уж будет говорить...» — ответил Коноваленко.

11 марта 1968 года ему исполнилось тридцать лет. И в этот день он стоял в воротах в матче с московским «Динамо». Сам попросил, чтобы его поставили на эту игру, потому что в тот день Виктор праздновал еще один юбилей, о котором мало кто знал: тринадцать лет назад Дмитрий Богинов, узнав, что 11 марта у Виктора день рождения, впервые доверил ему ворота «Торпедо» в матче чемпионата страны.