Хоккейный клуб «Газовик»

После матча я слышала, как два корреспондента говорили

—    Ворота защищаешь?

—    Нет, свои охна1

Рис. В. Иванова

— Семенов, за нарушение удаляешься на две минуты.

Рис. Н. Елинсона между собой. Один сказал: «Вряд ли какой-нибудь современный драматург сумел бы так остро и неожиданно поворачивать сюжет под занавес». А второй его поддержал: «Я даже не знаю, была ли это минута! Ведь в хоккее свисток судьи подобен библейскому возгласу: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Я не знаю, повиновалось ли солнце пророку, но что часы останавливаются по свистку судьи, знаем мы все. Я пережил эту минуту так, как если бы она была вечностью».

Я не все поняла из того, что говорили эти два милых интеллигентных журналиста. Но мне это показалось таким краси-вмм, что я решила их слова записать.

Ведь и правда минута была неповторимая. К тому моменту, когда я выкатилась на поле, счет был 2:1 в пользу советской сборной. Трибуны так бушевали, что я почти не слышала судейских свистков. Чехам нужна была хотя бы ничья. И они решились на отчаянный шаг. Чехословацкий тренер снял вратаря Дзуриллу и поставил на поле шестого нападающего.

—    Кто выступает?

—    В воротах Коноваленко, в нападении Фирсов...

Рис. Н. Цветкова

Признаюсь, мне это пришлось не по душе. Азартная игре никогда не приносит успеха. И произошло то, чего я никогда еще не видела на хоккейных полях, да, пожалуй, никогда и не увижу.

Чехословацкий нападающий, сейчас уже не помню, кто именно, на полном ходу подкатился ко мне и ударил с такой пушечной силой, что я завертелась и,, плохо соображая, что со мной происходит, помчалась к воротам советской команды. Трибуны взревели, но не тут-то было. Советский игрок Волков встретил меня таким же пушечным ударом, и я очертя голову понеслась в обратную сторону. Я пролетела через все поле, вкатилась в зону чешских ворот и замерла! Ворота были пусты. Ну конечно, ведь все нападающие были в зоне советской сборной. А вратаря-то чешский тренер снял.

Представьте себе мое положение! Я шайба, нормальная хоккейная шайба. Я лечу туда, куда меня посылает клюшка игрока. В данном случае меня послали в ворота чехов. Но я привыкла встречать в воротах вратаря в страшной маске. Я привыкла к честному единоборству: я пытаюсь проникнуть в ворота, а вратарь пытается меня задержать. Это и есть игра. А тут какая-то ерунда! Я качусь в ворота, а там меня никто не встречает. В нерешительности я даже стала слегка замедлять ход. Думаю, сейчас прибежит кто-нибудь и станет мне мешать.

Да, действительно, кто-то пытался меня догнать, но это было безнадежно поздно. Я успела лишь ощутить зловещую тишину на трибунах, собралась с духом и вкатилась в ворота.

Что стало с бедными зрителями! Как уцелел несчастный стадион?! Но ведь оставалось еще 30 секунд чистого времени. Чешский тренер возвратил Дзуриллу. Меня ввели в игру в центре поля. Рев на стадионе достиг такого накала, что я стала всерьез побаиваться за свою судьбу. Я металась из стороны в сторону по льду, повторяя, как заклинание- «Только бы не попасть на трибуну». И судьба меня помиловала. Стрелка часов проти-кала 30 раз. Трибуны еще побушевали некоторое время, затем сыграли гимн в честь нового чемпиона мира, и я очутилась в руках у капитана советской команды.

Стыдно признаться, но он меня поцеловал. Я не покраснела только потому, что это не в моих правилах. Ведь я шайба, нормальная шайба. А где вы видели красную хоккейную шайбу? Он сказал: «Золотая шайба, я с тобой никогда не расстанусь».

Этого еще не хватало: выйти из игры даже ради такого почетного общества, как хрустальные кубки и золотые медали неоднократного чемпиона! Нет, знаете ли! Я шайба. Я создана для того, чтобы меня забивали.