Хоккейный клуб «Газовик»

И потому считаю, что только один виноват в том, что первая тройка дала нашей сборной в Лейк-Плэсиде меньше, чем могла, меньше, чем ждали от нее тренеры, команда, болельщики. В матчах с финнами и канадцами Петров и его партнеры не забили ни одного гола. Впрочем, этого можно было ожидать: силы замечательных мастеров не беспредельны, а опекали наших лидеров соперники так же внимательно, как и прежде. Не хватило сил им и на решающий матч — с американцами: в этот день Борис, Владимир и Валерий тоже пе сумели забросить ни одной шайбы.

Так команда была наказана за то, что ее тренер не проявил достаточной твердости в претворении в жизнь своих принципов в формировании сборной в целом и отдельных ее звеньев. Надо было, конечно же, в январе, перед выездом за океан, действовать решительно, заменить некоторых игроков, иначе сформировать первую тройку.

И еще один мой просчет.

В матче с командой США, ключевом, как оказалось, матче, я заменил Владислава Третьяка. Да, он ошибался в тот день, допустил грубый промах на последней секунде первого периода матча, но, зная Владислава, я не имел права спешить. Своим решением я, конечно же, очень обидел вратаря. Обидел недоверием, излишне критической оценкой его действий. Пожалуй, мой жест был продиктован впечатлениями минуты. Спустя некоторое время, выступая с Владимиром Юрзиновым на страницах «Советского спорта», мы подчеркнули, что нам, тренерам, трех игроков «даже и упрекнуть не за что, если говорить об отношении к играм, к подготовке. Мы имеем в виду Скворцова, Старикова и Третьяка».

Владислав так хотел поддержать товарищей, так хотел выручить команду, что этот психологический груз даже для него оказался чрезмерным.

Все мне советовали тогда менять Третьяка, и я, к сожалению, послушался этих советов. Конечно, было рискованно оставлять его в игре после досаднейшей ошибки — такой промах может кого угодно вывести из равновесия, но риск был бы оправдан: у этого замечательного спортсмена невероятная сила воли.

Потом я извинился перед вратарем, и последующая наша совместная работа не дает, кажется, нам поводов для взаимного неудовольствия. Третьяк снова и снова выручал и ЦСКА, и сборную страны.

Я получил тогда горький урок.

Олимпийский турнир складывался необычно. И не только для нашей команды, которая считалась основным претендентом на победу.

Напомню, что все сборные были разбиты тогда на две подгруппы — «красную» и «голубую». В «красную» попали команды Канады, Финляндии, Польши, Голландии, Японии и СССР. В «голубую» — Чехословакии, Швеции, США, ФРГ, Норвегии и Румынии.

В первом туре мы выиграли у японцев — 16:0, а команда Швеции сыграла вничью с американцами — 2:2. Сенсация произошла в нашей подгруппе: финны уступили команде Польши — 4:5.

Во втором туре неожиданпое поражение потерпели хоккеисты Чехословакии, они проиграли сборной США — 3:7. Наши хоккеисты выиграли у команды Голландии — 17:4. Первые свои шайбы забросил Владимир Крутов (до поездки в Лейк-Плэсид Володя провел в составе сборной всего два матча и забил один гол).

Нетрудным оказался для нашей команды и третий матч — у сборной Польши мы выиграли — 8:1. В трех встречах забит 41 гол, пропущено всего 5 шайб. Казалось бы, все идет по плану.

Но начинается матч четвертый — с финнами, с теми самыми финнами, которые несколько дней назад проиграли польской команде, и сборная СССР неузнаваема. До 55-й минуты матча впереди наши соперники. Лишь за 5 минут до конца Крутов сравнивает счет, а на 57-й минуте Мальцев и Михайлов приносят нам победу.

Следующий поединок — с канадцами. Им отступать уже некуда: они проиграли финнам. И снова наша команда почти весь матч отыгрывается. На 44-й минуте счет ничейный —4:4. Окончательный итог — 6:4 в пользу сборной СССР.