Хоккейный клуб «Газовик»

Николай Николаевич Озеров с телевизионного экрана всегда с энтузиазмом говорил о единой хоккейной семье, о принципиальных матчах, о бескомпромиссной борьбе. Да, все это имело место, но только на льду, где хоккеисты бились, уважали друг друга. Хоккей вообще потрясающая игра. В нем никогда не было договорных игр, и судьи если и помогали иногда хозяевам, то аккуратно. В то же время вокруг льда происходили вещи далеко не безобидные, не джентльменские. Какие именно? На первых порах имелись трудности с приобретением инвентаря, — и это была не мелочь. Главным же образом периферии действовал на нервы диктат из Москвы и отток игроков.

Безусловно, особняком стоял ЦСКА, который начиная с середины пятидесятых годов получил максимальные привилегии. Проще сказать, лучших игроков призывали в армию. По-разному действовали. Одним направляли повестки в военкоматы. И после призыва и курса «молодого бойца» парней отправляли в спортивные роты, клубы низших дивизионов. Немало хоккеистов, начинавших в высшей лиге, оказывались в армейских клубах Калинина, Куйбышева, Новосибирска, Чебаркуля, Свердловска.

С другими, наиболее талантливыми, вели переговоры, объясняли хоккеистам, что армия выгодна во всех отношениях — звезды на погонах и зарплата, а затем и пенсия, возможность играть в сборной СССР. А за третьими приходили прямо домой и отправляли, так сказать, под конвоем, на лед. Естественно, многие соглашались и, как говорится, от армии не прятались. Отказываться не было смысла, все равно бы призвали. Но были игроки мирового уровня, которые, отработав в ЦСКА по необходимости, от дальнейшей службы и «звездочек» отказывались и после демобилизации клуб покидали. Например, рижанин Хелмут Балдерис и Сергей Капустин, которого призвали из «Крыльев». Первый после службы вернулся в Ригу, а второй ушел в «Спартак» к своему тренеру Борису Кулагину. К слову, если бы не было призыва в Воо руженные Силы и в динамовские войска со всеми вытекающими отсюда последствиями, то самые лучшие условия были бы у московских спартаковцев, которые находились под покровительством МГК КПСС, получали квартиры, машины, и «Крыльев Советов», находившихся на орбите состоятельных предприятий оборонной промышленности.

Если сравнивать призывы Тарасова и Тихонова, то Виктор Васильевич, конечно, получил в свой адрес больше нелестных слов. Анатолий Владимирович периферии как бы «враг» меньший, поскольку приглашал или призывал игроков в основном из столичных клубов. Например, Эдуарда Иванова взял из «Крыльев Советов», которые его перед этим вырвали из «Химика», но московского. Ну, а Александр Рагулин был призван из «Химика» подмосковного города Воскресенск, куда тренер Николай Эпштейн перевез всех игроков после того, как было принято решение сменить московское местожительство на областное. Спартаковец Константин Локтев оказался в ЦСКА после демобилизации, после того, как попал в армию и отыграл пару сезонов за ленинградский СКА.

Его одноклубник Анатолий Фирсов в ЦСКА не рвался. Когда его должны были призвать, несколько дней находился в квартире тренера Александра Новокрещенова с надеждой, что руководство хоть чем-то поможет. Но дело кончилось тем, что Анатолий забежал домой, где его терпеливо ожидали представители военкомата и милиции. Взяли, как говорится, под белы рученьки и быстро переправи

_ли в ЦСКА, за который он начал играть чуть не на следующий день. Вот так складывалась судьба у звезд первой величины.

Были и другие прекрасные мастера. Под крыло к Анатолию Владимировичу попали начинавший в 18 лет в московском «Химике» и служивший затем в СКА МВО (Калинин) Владимир Брежнев и Александр Черепанов, воспитанник свердловского хоккея, из Горького в ЦСКА призвали Леонида Волкова. Все они играли в сборной СССР. Также через калининский клуб в ЦСКА проследовал дебютировавший в «Крыльях Советов» Олег Зайцев, впоследствии чемпион мира Из «Локомотива» взяли в армию Евгения Мишакова и Бориса Михайлова. Причем с последним Тарасов лично беседовал в салоне собственного автомобиля, куда его вызвал на переговоры второй тренер армейцев Борис Кулагин. Игоря Ромишевского из подмосковного Жуковского взяли сначала в СКА (Куйбышев), а потом перевели в ЦСКА.