Хоккейный клуб «Газовик»

Мы продолжали с энтузиазмом заниматься спортом. И в этом, как мне сегодня видится, есть огромная заслуга нашего тренера Николая Семеновича. Сейчас его уже нет в живых. Не одно поколение хоккеистов, в том числе, и мое, глубоко признательно ему за ту школу хоккея, что он нам преподал. И прежде всего, за то трепетное, полное любви отношение к спорту, которое испытывал он сам и которое воспитывал в нас.

Примеров тому можно привести массу. Допустим, его преданность хоккею. Сидоренко считался очень хорошим заливщиком хоккейной коробки. Он мог и заливать, и готовить лед, однако черновую работу часто поручал нам. Мы готовили коробку ночью — этим занимались по два человека. А утром он приходил и сам делал доводку. Это было целое искусство со своими тонкостями и секретами. Когда делаешь заливку, нужно шланг пустить в одно место и следить, чтобы вода тихонько текла, но при этом чтобы нигде не перехватило, чтобы не замерз рукав. Так вот, однажды два наших товарища пустили воду в полный напор. Николай Семенович увидел, что водой залило весь двор, разволновался и от злости побежал через коробку. И вдруг, поскользнувшись, упал и сильно ударился. Пришлось вызывать скорую. Мы решили, что вечером тренировки не будет

— передохнем. Все руки потирали, друг другу пересказывали, как «шапка в одну сторону полетела, очки — в другую». До начала тренировки оставалось

минут 20, и тут, смотрим, Николай Семенович идет, ковыляет кое-как: «Ну что, орлы, готовы к работе?» Вот какие люди нас воспитывали!

Контроль у Сидоренко был жестким. Скажем, у нас отбой. Каждый день он в 11 часов вечера приходил и смотрел, все ли на месте. Команда у нас — 20 лет самому старшему, остальным — по 17—19. Одному даже 15 годков было — Коле Зырянову. Все мы тогда были молодыми, задорными ребятами. И, естественно, нам иной раз повеселиться и поразвлечься ой, как хотелось!

Помнится, наш «Буревестник» должен был играть

2 —3 января. Таких перерывов, как сейчас, в те времена не было. Николай Семенович, конечно, понимал, что Новый год ребята обязательно будут праздновать. Со всеми вытекающими последствиями. Тогда он сделал упреждающий ход: «Так, ребята, у нас игра, давайте все вместе, всей командой встретим Новый год в нашем общежитии». Мы удивленно друг на друга посмотрели, плечами пожали, но делать нечего: как тренер сказал, так и сделали — встретили Новый год всей командой. Но дело-то молодое. Общежитие было смешанным — на третьем этаже девчонки жили. И мы уговорили-таки Николая Семеновича отпустить нас на танцы. До утра он нас всех контролировал, но, тем не менее, ребята ухитрились нарушить режим и к утру оказались «усталыми». Не знаю, как кому, а мне организованная встреча того Нового года запомнилась на всю жизнь.

Сидоренко тогда было около 43 лет. Ему казалось, что он сам еще все может — наравне с молодыми. В футбол с нами играл, старался сам все показывать. Помню, демонстрировал какое-то упражнение на перекладине, а ноги сорвались и он — головой в опилки. Встал, отряхнулся: «Так, все по два раза — головой вниз! Группируйтесь». Сам вида не подавал и нас учил не обращать внимания на неудачи. Воспитывал в нас смелость, заставляя с пожарной вышки прыгать.

Или, например, у него было заведено — зарядку делать утром обязательно. В какой бы город ни приехали — неважно! При переездах условия для тренировок были плохими, тем более, что команда играла в классе «Б». Мороз, не мороз — у него все четко: пробежка. Однажды зимой в Кемерово побежали по набережной под гору. До сих пор помню, что набережная была больно крутая. Не знаю, что там торчало под снегом — может быть, арматура, но все мы полетели кувырком вниз.