Место | Команда | Игры | Очки |
1 | Торос | 17 | 36 |
2 | Казцинк-Торпедо | 17 | 36 |
3 | Рубин | 18 | 34 |
4 | Кубань | 16 | 30 |
5 | Буран | 16 | 30 |
— Какие могут быть танцы, когда решается судьба нашей команды... Ты что, в своем уме? — Он не на шутку рассердился.
— Ведут наши, — сказал комментатор, и Леночкин папа успокоился, — шайба у Майорова, ее подхватывает Старшинов... великолепный момент был у Старшинова... шайба отброшена в сторону, но ею завладел Владимир Викулов... удар... Го-о-о-л!
— Г-о-ол! — заорали все.
— Папочка, — жалобно запищала Лена, — можно нам поиграть в фанты?
— Ваш сын забил шайбу в мое окно!
— На какой минуто?
Рис. П. Ткаченко
— Я сегодня сразу после игры иду с женой б теаф...
Рис. А. Семенова
— Какие фанты, какая игра? Вот игра! Не приставай с глупыми вопросами.
Кто-то крикнул:
— Выпьем за Виктора Полупанова!
Все выпили.
Потом пили за Старшинова, Рагулина, Фирсова, в общем, за всю команду, но ни разу за Леночкину бабушку.
Наши выиграли со счетом 3 : 2.
Что было! Все кричали, обнимали друг друга, прыгали... Я хотел обнять Леночку, но ее не было. Я побежал ее искать...
Лена стояла на кухне, уткнулась носом в стенку и... ревела. Бабушка с очень печальным лицом стояла рядом и гладила ее по голове.
Что за глупая девчонка, наши выиграли, а она ревет!
Владимир Катаев
ВЕСЬ МИР ПРОТИВ НАС.»
— Сегодня возвращайтесь домой пораньше, — сказал отец. — Сегодня с Олимпиады начинают транслировать хоккей.
— Никакого хоккея! — заявила бабушка. — В семь тридцать по первой программе будут показывать концерт.
— Да, но Олимпиады бывают раз в четыре года, а концерты каждый день.
— Но старость нужно уважать тоже каждый день, а не раз в четыре года, — нравоучительно произнесла бабушка.
На этом месте прения были временно прекращены и перенесены на вечер.
Вечером все вернулись с работы, и дебаты разгорелись с новой силой.
— Хорошо, — сказала бабушка. — Раз мы не можем прийти к общему решению, пусть нас рассудит Семен Иванович.
Сосед Семен Иванович считал себя Соломоном.
— Концерт можно послушать и по радио. Вы себе смотрите ваш хоккей, но звук у телевизора выключите. А бабушка пусть включит себе радио.
Таково было соломоново решение. Пришлось подчиниться. Каждый включил свой агрегат, и трансляция началась. Хоккеисты мчались по экрану, лихо обводили соперников. Вот судья поднял вверх два пальца и... запел:
— Спи, моя рыбка, усни...
Оказалось, что это бабушка включила свой репродуктор на полную мощность. Она плохо слышала.
Тем временем наши хоккеисты остались в численном меньшинстве.
Шайба попадает к неприкрытому нападающему противника. Он замахивается... Бьет! И раздается звонок. Это пришла к нам в гости мамина приятельница Серафима Петровна. Она всегда отличалась поразительным умением выбирать время для своих визитов.
Мама усадила ее пить чай, а нам с отцом пришлось сделать вид, что мы уделяем Серафиме Петровне массу внимания. Но всей душой мы были там, с нашими хоккеистами. Отец бросил взгляд на экран и взволнованно воскликнул:
— Ну зачем же руками?!
— Извините, — покраснела Серафима Петровна. — Но я читала, что сахар можно руками... Но если вам неприятно, то я возьму ложечкой...
В это время на экране крупным планом появился игрок под номером девять. Благодаря бабушке он пел задушевным женским голосом:
— А мне мама, а мне мама целоваться не велит..*
Видимо сочтя это объяснение исчерпывающим, он подъехал к противнику и изо всех сил ударил его клюшкой. Судья подозвал его и принялся что-то втолковывать.