Хоккейный клуб «Газовик»

Коноваленко мне признался, что тот тренерский подарок Богинова был и будет самым дорогим в жизни. Может, потому, что хоккей для Коноваленко — жизнь? Или, наоборот, жизнь для него — хоккей!

Александр Кикнадзе

ИСПЫТАНИЕ ХОККЕЕМ

ПРЕЛЮДИЯ

Тот хоккейный матч будет помниться долго.

Играли «Спартак» и ЦСКА. Шел последний период. Вал «Спартак» с перевесом в одну шайбу. «Спартак» был преисполнен желания выиграть у чемпиона страны, подтвердить свое право на лидерство. Армейцы с не меньшей злостью стремились хотя бы сравнять счет. Обе команды бросали в бой последние силы. Помню, как Александров еле-еле перенес ногу через барьер, когда получил короткую передышку, а перенести вторую у него будто бы уже не было сил. Он плюхнулся на скамейку, и сидевшие рядом с ним слегка подвинулись, и чувствовалось, что это тоже потребовало от них усилий.

Почему у хоккеистов такие неудобные скамейки для отдыха? Я бы каждому хоккеисту приготовил отдельное специальное кресло с кожаной обивкой, и подлокотниками, и подставкой для ног, чтобы их можно было приподнять. Хоккеист заслуживает хорошего отдыха в коротком антракте. Тем более в таком матче.

Локтев говорил: «Давайте возьмемся, давайте постараемся. Хотя бы шайбу».

Локтзв, которого торжественно проводили весной, воздав должное за все прошлые его хоккейные заслуги, в связи с чрезвычайным положением (ЦСКА — на втором месте!) снова был призван под знамена своего старого клуба...

У скамейки спартаковцев — Бобров. Человек, который двадцать лет назад начинал советский хоккей. Он испытал много радостей в спорте. Но если сегодня все так сохранится до конца, если не изменится счет, это будет один из самых радостных его дней, это значит, что отрыв от соперника увеличится на два драгоценных очка.

В таком матче нельзя жалеть своих и чужих нервов и сил. «Аккуратней. Строже... Следите за Альметовым!»

У другой скамейки рядом с Альметовым — Тарасов. Наклонился, обхватил рукой его плечо. Что-то шепчет. Тарасову надо делать усилие над собой, чтобы говорить неторопливо. И придать голосу спокойный тон. Иначе хоккеист, весь отдавшийся борьбе, не услышит его, не поймет и будет только ради видимости кивать головой.

Незадолго до того промелькнуло сообщение, что «команда ЦСКА решила распрощаться с Альметовым и Ивановым».

А ведь совсем недавно в Любляне Альметов был героем и Иванов ходил в героях, И вот тебе — «распрощаться»... Что-то надо было бы объяснить, чем-то мотивировать это решение. Хотя бы для того, чтобы совсем еще молодой человек, решивший связать себя со спортом, не думал, что с ним когда-нибудь смогут поступить так же через год после высшего его достижения, чтобы он готовил себя к достижению спокойно и верил в завтра.

Это хорошо, что никто ни с кем не распрощался. Хорошо не только потому, что оба они нужны нам для Вены. Хорошо потому, что слишком много сделали они для спорта, чтобы так вот уходить из него.

Анатолий Тарасов, если я не ошибаюсь, тратит в эти минуты главные силы на то, чтобы самому казаться спокойным. Не матч, а какой-то рок. С самого начала приходится отыгрываться: 1 :0, 1:1, 2:1, 2:2, 3:2, 3:3 — все время впереди «Спартак», и ни разу его команда. И вот теперь 4:3, и опять она проигрывает, кончится ли это когда-нибудь?

Команда устала. А ему каково? Сколько минут подряд, без смены, провел он там, на поле. Сколько раз замирало сердце, когда зажигалась красная лампочка над его воротами и когда она не зажигалась над чужими воротами через секунду после того, как его команда обязана была, обязана была взять их.

«Не проиграть, не проиграть этот матч. Еще впереди много игр, еще что-то можно будет сделать. Но этот матч нельзя проиграть. Это надо для того, чтобы команда продолжала верить, чтобы дали спокойно работать, думать, искать... Эх! Не проиграть!»